Интервью с Михаэлем Хэфлигером
Что объединяет архитектора Жака Нувеля, композитора Пьера Булеза, дирижера Клаудио Аббадо и режиссера Патриса Шеро?
Завершился Люцернский Пасхальный фестиваль — один из самых престижных весенних европейских смотров. Здешнему знаменитому летнему фестивалю он уступает по масштабу, но не по качеству концертов. С интендантом фестиваля Михаэлем Хэфлигером побеседовала Гюляра Садых-заде.
— Какова история фестиваля?
— Люцернский фестиваль был основан более 70 лет назад великим Артуро Тосканини в пику крупнейшим музыкальным фестивалям в Зальцбурге и Байройте. Самим фактом создания нового фестиваля в нейтральной Швейцарии Тосканини выражал протест против художественной политики двух признанных форумов классической музыки, пропитавшихся духом и идеологией нацизма. Особенно это касалось Байройта, который любили посещать Адольф Гитлер и другие нацистские лидеры. Авторитет Тосканини, который также протестовал против попыток Муссолини руководить культурой в своей родной Италии, в те годы был непререкаем, и потому Люцернский фестиваль быстро набрал силу. Первый концерт фестиваля состоялся неподалеку от Люцерна, у виллы Вагнера «Трибшен», на открытом воздухе. Местный оркестр под руководством Тосканини сыграл когда-то написанную здесь же, на вилле, «Зигфрид-идиллию».
Сейчас Люцернский фестиваль считается самым авторитетным форумом симфонической музыки в Европе. У него практически нет аналогов: в Эдинбурге проводится фестиваль искусств, в Зальцбурге, наряду с концертными программами, идут оперы и драматические спектакли, а в Байройте ставят только оперы Вагнера. Последние семь лет фестиваль проводится в три приема — весной, летом и осенью. Главный удар — летом. Тогда фестиваль идет пять недель, с середины августа. За это время в Люцерн приезжает по 10—12 лучших симфонических оркестров мира. В обоих фестивальных залах и окрестных церквях идут камерные концерты, концерты старинной и современной музыки. Всего на летнем фестивале проходит около 70—75 концертов самой разной жанровой ориентации. А у истоков Пасхального фестиваля стоял Клаудио Аббадо: он является бессменным руководителем фестивального оркестра Люцерна уже около восьми лет.
— Ваш приход на пост интенданта совпал с появлением в городе нового концертного зала. Как вы его обживаете?
— В 1999 году город Люцерн обрел многофункциональный Конгресс-центр, выстроенный на берегу Фирвальштеттского озера по проекту Жана Нувеля. Он очень красив и удобен. Это фантастическое здание: внутрь затекает вода из озера и сливается с цветом мраморного пола. Огромные окна вырезаны с таким расчетом, что из них открываются «открыточные» виды на город, его набережные, мосты и башни. Плоская крыша-козырек выдвинута далеко вперед и накрывает площадь в сто квадратных метров, уберегая публику от дождя в антрактах. Под крышей разместились два концертных зала — Большой и «Люцерн-зал», а также Музей современного искусства. Я считаю, что творение Нувеля хорошо передает дух Люцерна — древнего города, всегда готового к обновлению.
С 1999 года фестиваль проводится в залах KKL. В Большом зале — уникальная акустика: ее создавал известный мастер Рассел Джонс. В строительстве использованы уникальные звукопоглощающие материалы; облицовка панелей из квадратных деталей с вытесненным геометрическим узором разной глубины заменяет функцию лепнины в старинных залах. Планки стен второго и третьего ярусов вертятся вокруг оси и могут выстраиваться в единую плоскость, когда звук в камерных концертах должен быть более концентрированным. Или становятся «гребешком», открывая щели во внутренние пазухи. Туда выпускаются излишки мощного оркестрового звучания. Деревянная панель потолка поднимается и опускается, регулируя кубатуру зала. Словом, это уникальное архитектурное сооружение.
Концерты современной музыки обычно проводятся в зале «Люцерн». Три года назад я пригласил поработать на фестивале мэтра французской музыки Пьера Булеза. Сотрудничество оказалось более чем удачным: Булезу удалось привить молодежи вкус к модерну. Теперь в рамках фестиваля постоянно звучат сочинения Лигети, Штокхаузена, Ноно, Такемицу, Куртага и самого Булеза. У нас уже состоялось около ста мировых премьер. На прошлом фестивале, например, прошла триумфальная премьера Второго скрипичного концерта Софьи Губайдулиной: солировала первая скрипачка мира Анн-Софи Муттер, оркестром Берлинской филармонии дирижировал Саймон Рэттл.
— Как часто российские имена появляются в программе Люцерна?
— Наше сотрудничество с российскими музыкантами имеет долгую историю. У нас постоянно выступают Валерий Гергиев и Юрий Темирканов со своими оркестрами. Резидентом Пасхального фестиваля является оркестр Баварского радио, которым руководит Марис Янсонс. Наш осенний фестиваль — фортепианный, и на него мы приглашаем лучших пианистов мира, среди которых Григорий Соколов.
В разные годы в Люцерне выступали Наталия Гутман, солисты Мариинского театра, русские скрипачи. Я немного знаю русский язык и всегда слежу за тем, что делается в России на музыкальном поле: какие новые имена появляются, что пишут русские композиторы. Разумеется, русская музыка звучит в концертах фестиваля постоянно: Чайковский, Рахманинов, Прокофьев, Шостакович. Без их симфоний и концертов фестиваль представить невозможно.
— Каков бюджет фестиваля? Испытываете ли вы проблемы с посещаемостью?
— Бюджет летнего фестиваля в прошлом году составил 25 миллионов швейцарских франков. У нас есть постоянные спонсоры, из числа ведущих швейцарских банков и крупных швейцарских компаний. Почти половину бюджета фестиваля восполняет выручка от продажи билетов. На симфонических концертах заполняемость в среднем 95 процентов. На камерных и хоровых — 90 процентов, на концертах современной музыки — 85 процентов. В среднем получается 90 процентов, это очень хороший результат.
В дни летнего фестиваля в Люцерн приезжает масса туристов. Среди них немало богатых людей. Они останавливаются в пятизвездочных отелях, тратят деньги в казино и ресторанах и тем самым укрепляют бюджет города. Поэтому фестиваль и город, с его туристской индустрией, существуют в некоем симбиозе, они взаимозависимы. Мы, например, очень тесно сотрудничаем с Люцернским отделением швейцарского туризма.
В основном на фестиваль съезжается публика со всей Швейцарии. На втором месте — туристы из Германии, на третьем — из Великобритании, на четвертом — американцы. Русских туристов в Люцерне немного, но их доля увеличивается год от года.
— В каком направлении вы намерены развивать фестиваль в ближайшие годы?
— Несколько лет назад мы с Пьером Булезом и Патрисом Шеро задумали выстроить в Люцерне новый зал для камерной музыки, оперных и мультимедийных представлений. Будущий зал получил название Salle Modulable. Это будет трансформирующееся пространство: сцена, потолок, оркестровая яма, стены — все будет подниматься и опускаться. Собственно, это была давняя идея Шеро и Булеза. Сначала они предложили осуществить этот проект парижской Opera Bastille и французскому правительству, но идея была отвергнута.
Я же нашел ее весьма интересной. К тому же Люцерн нуждается в полноценном оперном зале. Пока все спектакли — и оперные, и балетные, и драматические — идут на сцене небольшого Landestheater. Конечно, мы не собираемся создавать в Люцерне копию Зальцбурга, во главе угла у нас по-прежнему будет симфоническая и инструментальная музыка. Мы планируем делать одну театральную или мультимедийную постановку в сезон. Кроме того, мы учитываем, что сейчас современные композиторы создают массу пограничных, микстовых сочинений для театра, предполагающих использование видео и мультимедиа. Для представления такого рода сочинений и понадобился новый зал. На строительство деньги уже найдены: одна очень крупная швейцарская фирма, название которой я не уполномочен разглашать, дает нам 125 млн швейцарских франков. Скорее всего, здание будет выстроено напротив KKL, на противоположном берегу озера, неподалеку от музея железнодорожного транспорта.
openspace.ru