Знаменитый драматический тенор Йохан Бота сегодня скончался в Вене в возрасте 51 года после продолжительной болезни.
Йохан Бота (Johan Botha) родился 19 августа 1965 года в Южной Африке. Учился в Претории, в 1989 году дебютировал на сцене театра города Рудепорт в партии Макса («Вольный стрелок» Вебера). В 1993 году Бота триумфально выступил в парижской Опере Бастилии в партии Пинкертона («Мадам Баттерфляй» Пуччини). После этого успеха перед ним распахнулись двери ведущих театров мира, таких как миланский Ла Скала, лондонский Ковент-Гарден, нью-йоркская Метрополитен-опера.
Одними из главных в карьере Йохана Боты стали выступления в Венской государственной опере, где он дебютировал в 1996 году в партии Каварадосси («Тоска» Пуччини). В 1998 году тенор получил австрийское гражданство, а в 2003 ему было присвоено звание австрийского Каммерзингера. Он стал самым молодым певцом, удостоившимся этого почётного титула.
Репертуар Йохана Боты был весьма обширен: Флорестан, Дон Карлос, Радамес, Отелло, Калаф, Канио, Лоэнгрин, Парсифаль, Зигмунд и многие другие. Певец сотрудничал с лучшими современными дирижерами — Клаудио Аббадо, Даниэлем Баренбоймом, Валерием Гергиевым, Лорином Маазелем, Кириллом Петренко, Кристианом Тилеманном и др.
Специальный корреспондент Belcanto.ru Игорь Корябин так оценил искусство певца в рецензии на «Отелло» в Метрополитен:
«Итак, певцы… В партии Отелло сначала Доминго, а затем и Хосе Кура — приучили нас к непременному баритеноровому звучанию. В тембральной окраске голоса Йохана Боты, которого на этот раз мы и услышали в прямой трансляции из «Met», никакой «баритеноровости» нет и в помине. Это, я бы сказал, героический тенор высокого романтического амплуа, хотя его необъятный внешний облик, равняющийся, наверное, двум Паваротти, вроде бы, к романтической героике особо и не располагает.
Услышать Йохана Боту (уроженца ЮАР, а ныне австрийского подданного) мне довелось вживую всего лишь один-единственный раз. Это была мифологически-романтическая партия Зигмунда в вагнеровской «Валькирии» на фестивале в Байройте 2010 года, которая легла тогда на вокально-артистическое амплуа певца просто на редкость удачно.
Однако с точки зрения экспрессивно-кровавого итальянского драматизма, прописанного Верди партии Отелло, и с точки зрения самогó соответствия образу отважного полководца-героя, Йохан Бота, возможно, и выглядит весьма наивно. И если он отчасти даже и вызывает улыбку, то улыбку очень добрую и однозначно располагающую.
Этот певец-«гигант» настолько искренен в своих душевных порывах и сценическом воплощении, настолько органичен в ощущении сплошной драматургической линии своей роли, что к нему абсолютно невозможно не проникнуться симпатией.
Он не похож ни на Доминго, ни на Куру — он создает свой неповторимый образ, который в вокальном отношении практически безупречен, и, что самое главное, «не давится» постоянно на «верхах», как это обычно происходило с Доминго! Одним словом, перед нами — весьма изысканный в вокальном плане исполнитель партии Отелло, который не прибегая к эффектам чисто внешней аффектации, заставляет, тем не менее, поверить своему герою на основании практически одной только вокальной составляющей».