Национальный балет Узбекистана при поддержке Фонда развития культуры и искусства Узбекистана 10 сентября представит на Исторической сцене Большого театра балетный спектакль «Лазги. Танец души и любви». Эффектная постановка, объединяющая древний народный танец лазги с элементами классического балета, в июне уже вызвала восторженные отзывы петербургской публики.
В преддверии московской премьеры мы встретились с заслуженной артисткой Узбекистана, прима-балериной Государственного академического Большого театра оперы и балета имени Алишера Навои Надирой Хамраевой, которая исполняет в спектакле одну из ведущих партий.
— Надира, созданный в 2021 году балетный спектакль «Лазги», основанный на традициях хорезмского танца, с успехом идет не только на площадках Узбекистана, но и за рубежом. В чем секрет?
— Безусловно, это оригинальность самой идеи, которая принадлежит Саиде Мирзиеевой, — соединить наш фольклорный танец с элементами классической и современной хореографии. Кроме того, благодаря руководителям проекта, в работе над спектаклем была задействована международная команда профессионалов высочайшего уровня. Задача стояла сложная — целиком и полностью создать что-то новое.
Колоссальную работу проделал автор либретто и хореограф-постановщик Раймондо Ребек. Непосредственно в народном лазги нет определенных историй, нет четкого сюжета, по которому можно было бы написать либретто. Все очень размыто, много домыслов, различных легенд. Мы с трепетом ждали, что придумает Раймондо. Что он, немец, придумает с нашим лазги. Изучив народные легенды, для создания либретто он взял в качестве центральной именно «женскую» линию и сделал ее феноменально красиво.
Нам, артистам балетной труппы Большого театра в Ташкенте, безусловно, было боязно. Тут, как говорится, или пан или пропал: или будет ошеломительный взрыв или полнейший провал. Я безмерно счастлива, что «Лазги» — это безусловный успех. Не было сомнений, что «Лазги» благожелательно воспримет зарубежная аудитория, потому что это ярко и колоритно, но особенно отрадно, что спектакль уже третий год вызывает самые высокие отзывы у узбекских зрителей. Это значит, что проект — взглянуть по-новому на наше национальное достояние — оказался успешным.
— В спектакле у вас роль Души. Как это можно передать?
— Когда мне сказали, что моя роль — Душа, я поняла, что легко мне не будет (смеется). Именно не в физическом плане, а в драматическом. Как это — быть бестелесной, но ощутимой? Но когда начались репетиции, все встало на свои места.
Были определенные проблемы с актерским мастерством. Я не должна быть ни отстраненной, ни холодной, но в то же время должна сподвигнуть Лидера осознать, что ему невыносимо без близости женской Души. Нащупать эту тонкую грань было непросто. Все-таки мы люди восточные, с ярким темпераментом. У нас если уж любовь — то страсть и страдания. А хореограф настаивал: «мы тут не страдаем, мы наслаждаемся». И я долго не могла себя «погасить», если можно так выразиться. Когда я уже почти отчаялась, мне наконец удалось нащупать эту грань.
Но для этого и существует творческий процесс работы с балетмейстером, чтобы войти в роль. Эта работа не бывает простой, если она настоящая. Всегда создание чего-то концептуально нового на сцене, как это было с «Лазги», сопряжено с кризисными моментами для артистов. Поэтому я была изначально к этому готова.
Вообще балетмейстер очень чутко подошел к выбору артиста на каждую роль. Раймондо наблюдал за нашей работой в классе, мы как раз готовили большой балетный гала. И прямо на репетиции распределил роли. Работа над «Лазги» длилась три месяца и шла параллельно с классическим репертуаром, который мы тогда готовили под руководством Андриса Лиепы. Но это не казалось какой-то тяжелой ношей. Наоборот, это был очень насыщенный период: много работы, новых знаний, интересного опыта.
— Допустима ли импровизация в вашей партии?
— В этом спектакле невозможно импровизировать. Импровизация хороша в классических балетах, когда идут мизансцены. То есть можно импровизировать какую-то эмоцию, не связанную с хореографией, повернуть в другую сторону голову, например, или изменить какой-то жест. Но тут хореография настолько насыщена, мы настолько подчинены единой линии, что в техническом плане мы ничего не трогаем, задумка хореографа здесь канон.
Как постановщик, Раймондо Ребек исключительно талантлив в плане визуально выразительного, содержательного спектакля, не перегруженного либретто. При этом ему удалось глубоко проникнуть в наш национальный менталитет и культуру.
В итоге получился многослойный спектакль, которым невозможно пресытиться. В этом плане показателен номер, когда мы изображаем три времени: три пары в белых комбинезонах, что-то мы делаем вместе, иногда в один и тот же момент пары исполняют разные комбинации. Я очень переживала: как же зритель сможет одновременно наблюдать за всем происходящим на сцене? Раймондо поделился со мной своей задумкой — добиться, чтобы зрителю захотелось прийти еще раз, чтобы внимательно рассмотреть все моменты действия.
— Насколько сложна была фольклорная составляющая для балерины с классическим репертуаром?
— Должна признаться, что для нашего коллектива большую сложность представляла не фольклорная компонента, а элементы современного балета. В Ташкентском хореографическом училище преподают национальный танец, к тому же лазги у нас в крови. А вот с контемпорари сложнее. Наша балетная труппа погружена в свою классическую атмосферу, и у молодых исполнителей почти не было опыта современной хореографии. Мне повезло здесь больше, поскольку я работала за рубежом и хорошо знакома с современной хореографией.
«Лазги» стал настоящим подарком для меня, как для балерины с большим опытом, которая перетанцевала почти весь классический репертуар, и чувствует, что тело требует уже другого танца. Как, например, Светлана Захарова и Диана Вишнева в какой-то момент стали уходить в контемпорари, хотя он не кажется легким или логичным для классических танцовщиков, но в определенном балетном возрасте хочется себя в этом попробовать. К тому же в моей карьере наступил момент, когда мне хотелось, чтобы какую-то партию создали именно для меня. Поэтому я воспринимаю Душу как личный подарок для меня, чего мне не хватало в моей карьере уже давно.
— В июне прошла российская премьера «Лазги» на сцене Александринского театра в Санкт-Петербурге…
— Перед этой премьерой мы тоже сильно переживали. Для меня Петербург — это город, где живет интеллектуальная элита, это культурная столица. Мы очень старались понравиться петербургской публике. До этого мы выступали с «Лазги» в Дубае и в Стамбуле — зрители там темпераментные — залы на каждый красивый элемент взрывались аплодисментами. А здесь тишина, мы никак не могли прочувствовать производимое впечатление. Очень приятно, что в финале зрители буквально не отпускали нас со сцены, и мы смогли покорить сердца ценителей балета.
Вообще, когда заканчивается спектакль, всегда очень грустно и пусто. После каждой премьеры ты немножко умираешь. За свою почти 20-летнюю балетную карьеру я поняла, что нужно пережить какой-то период пустоты, а потом постепенно кувшин начнет наполняться. Но, опять же, это возможно только тогда, когда есть работа, идут репетиции. Если бы у каждого артиста была неделя перерыва после премьеры, то этого артиста уже было бы не собрать. Наша работа — неиссякаемый источник сил и вдохновения.
— Что для вас значит выход на легендарную сцену Большого театра?
— О, это такой трепет! Просто непередаваемо. Если даже мне десять раз дадут звание народной артистки, мне кажется, волноваться я буду меньше (смеется). Сейчас не первое мое выступление в Москве, несколько раз я принимала участие в различных гала на сцене Кремлевского Дворца, это было всегда волнующе. Но проходя мимо Большого театра, конечно же, мечтала и об Исторической сцене.
Поверьте, сейчас у всех наших артистов замирает сердце, и это дает невероятный толчок к работе во время репетиций. Это одновременно колоссальная ответственность и огромное счастье. Я очень признательна организаторам, Фонду развития культуры и искусства Узбекистана за такой подарок.
Надеюсь, полный глубокого символизма, сочетающий традиции и современность, яркий спектакль «Лазги» найдет отклик у московской публики.
Беседу вела Анастасия Бубенец
Фото предоставлены пресс-службой Фонда развития культуры и искусства Узбекистана