«Лик человеческий» (фр. Figure humaine) — кантата для двойного смешанного хора a cappella Франсиса Пуленка (1943).
С особой силой гражданские чувства Пуленка вылились в его кантате «Лик человеческий» для двойного смешанного хора a cappella (1943). В основу ее положены стихи Элюара, заимствованные из сборника «Поэзия и Правда. 1942». Это одна из общепризнанных вершин творчества Пуленка, которую можно охарактеризовать как «кантату французского Сопротивления».
«В 1943 году столько людей было арестовано, выслано и даже расстреляно, и вы можете себе представить, что я должен был испытывать при виде марширующих по моему дорогому Парижу серо-зеленых мундиров, — вспоминал впоследствии композитор. — Найдя в стихах Элюара точное соответствие тому, что переживал сам, я принялся за дело с полной верой в успех, не забыв заручиться покровительством Рокамадурской Мадонны. Однако кантата моя посвящена Пикассо». И тут же Пуленк восклицает: «„Свобода“, завершающая мое сочинение, — разве это не самая настоящая молитва?»
Слова, которыми заканчивается эта патриотическая «молитва», таковы:
И силой единого слова
Я вновь возвращаюсь к жизни.
Я рожден, чтоб знать тебя,
Чтоб назвать тебя,
Свобода!
(перевод Вс. Рождественского)
Музыка этой восьмичастной кантаты, при всем высоком полифоническом мастерстве ее автора, кажется простой и прозрачной; каждое слово звучит с неизменной рельефностью, будь то в распеве или в речитативе. В кантате нет солистов, это как бы коллективный голос народа. Разнообразие достигается перекличкой и чередованием отдельных хоровых партий, групп и двух хоров, в кульминациях сливающихся в мощные tutti.
Первая часть — крик отчаяния: «Из прожитых мною весен эта всех страшнее была…» Но постепенно рождается и крепнет надежда: «Все же среди людей есть друзья… И мы сильны, когда мы вместе…». Эта фраза звучит уже как отзвук будущего гимна.
Вторая часть — прощание с безвременно погибшими в борьбе. Голоса звучат сухо, напряженно, и только заключительные слова — о тех, кто отдал жизнь за свободу, — полны тихой нежности и скорби.
В четвертой части («Будь терпеливой, дорогая») женские голоса в унисон очень тихо повторяют призыв к терпению (мужские голоса вторят им с закрытым ртом). Только в самом конце призыв к мщению вызывает внезапный взрыв хоровой звучности.
Драматической кульминацией кантаты является предпоследняя, седьмая часть («В черном небе нависла туча»). Она начинается фугированным изложением изломанной, скачущей по диссонантным интервалам темы. Хоры возбужденно перекликаются терпкими вертикальными комплексами. Ползучие линеарные напластования, символизирующие мрак и горе, внезапно прерываются. Еле слышно, издалека доносится светлая, приглушенная песнь надежды. Она постепенно крепнет, превращаясь в лучезарный гимн. Наконец, заключительная, восьмая часть со знаменитыми стихами, прославляющими Свободу, воспринимается как восторженная ода — предвестница победы.
Если бы Пуленк сочинил только «Лик человеческий», его имя было бы вписано золотыми буквами в историю французской музыки. Кантату, завершенную задолго до освобождения, Пуленк прятал у себя дома, затем передал издателю Руару, который тайно ее отпечатал. Ноты были переправлены в Лондон, где произведение было разучено, исполнено на английском языке и прозвучало по радио 6 января 1945 года (на французском языке оно впервые было исполнено уже после окончания войны). Когда американские войска заняли Нуазе и его окрестности, Пуленк вывесил французский флаг и поставил у открытого окна на пюпитре партитуру своей кантаты. Ему казалось, что именно ее сочинением он выполнил свой патриотический долг.
Г. Т. Филенко
Источник: История зарубежной музыки, выпуск 6, 1999 г.
«О, моя Франция, о, моя заброшенная!» – воскликнул Франсис Пуленк, завершив свое совместное выступление с певцом Пьером Бернаком в Бельгии в 1944 г. Потрясенные слушатели встали. К счастью для композитора, немецкие офицеры, присутствовавшие на концерте, не понимали французского языка… Но этой ситуацией не ограничивалось изъявление гражданской позиции композитора – еще более многозначительным поступком стало написание кантаты «Лик человеческий».
Замысел кантаты возник во время паломничества в Рокамадур. Пуленк в то время планировал написать концерт для скрипачки Жинетт Невё, но более важной задачей показалось ему создание произведения, которое стало бы «подарком» для французов ко дню освобождения – композитор верил, что это непременно произойдет.
Подходящей основой для такого сочинения стали стихи Поля Элюара. С этим поэтом-сюрреалистом Пуленк познакомился еще в 1917 г. Во время Второй мировой войны Элюар присоединился к движению Сопротивления, и его поэтический дар играл важную роль в борьбе против оккупантов – с английских самолетов на территории Франции разбрасывались листовки со стихами Элюара. В начале оккупации, когда фашисты еще не ввели строгую цензуру, состоялась публикация сборника «Поэзия и Правда. 1942», но после его выхода оккупационные власти разыскивали автора как преступника, а в скором времени свободе печатного слова во Франции пришел конец.
Стихи Элюара, напечатанные на пишущей машинке, распространялись тайно. По словам Пуленка, он был одним из тех «привилегированных» людей, которые имели возможность получать эти стихи. Они были подписаны псевдонимом, но композитор прекрасно знал, кто в действительности является их автором, а содержание их идеально передавало те чувства, которые испытывал композитор, зная, сколько его соотечественников было арестовано, выслано и расстреляно в 1943 г.
Хотя содержание кантаты связано с событиями войны, композитор воспринимал ее как своеобразную молитву (не случайно она была задумана во время паломничества) – в особенности это относится к заключительной части сочинения. Хотя в католической традиции духовные сочинения исполняются с инструментальным сопровождением, в данном случае Пуленк желал, чтобы этот «акт веры» был выражен одними только человеческими голосами – без участия музыкальных инструментов.
Кантата, исполняемая a cappella, предназначена для большого смешанного хора двойного состава. Благодаря разделению хоровых партий общее количество голосов на протяжении большей части сочинения составляет двенадцать, а в кульминационных моментах достигает шестнадцати. Произведение Пуленка предъявляет весьма высокие требования к хору – ведь интонационный и гармонический язык сложен.
Красочность и выразительность музыки объясняется не только гармонической и мелодической тонкостью, но и детализированной нюансировкой: динамические оттенки, варьирующиеся от ff до pp, проставлены почти для каждой фразы. Наряду с динамикой указывается характер исполнения: «светло», «нежно», «скандируя» и т. д. Музыковед Анри Элль охарактеризовал творение Пуленка как «блестящую кантату тысячи нюансов».
В кантате предстают образы суровых испытаний – но вопреки всему автора не покидает вера в грядущую победу: только две из восьми частей заканчиваются в минорном ладу. Музыкальная ткань насыщена полифоническими элементами, составляющие ее голоса развиваются как самостоятельные мелодии. Наиболее сложна в этом плане часть, повествующая о погибших бойцах – в быстром темпе возникают диссонирующие созвучия. Единственная часть, не имеющая полифонических элементов – «Будь терпелива, дорогая». Кульминацией кантаты становится финал, выдержанный в гимническом духе – торжественное воспевание Свободы. В стихотворении, содержащем двадцать одну строфу, ключевое слово – «Свобода» – появляется только в конце. Хор скандирует его на светлом ми-мажорном аккорде.
Кантата была завершена в конце лета 1943 г. Музыкальный издатель Поль Руар – друг Франсиса Пуленка – тайно опубликовал партитуру, которая в скором времени была переправлена в Великобританию. Помощь английского посольства позволила композитору отправится на военном самолете в Англию, где он посещал репетиции. «Лик человеческий» впервые прозвучал по радио в марте 1945 г., исполнил произведение хор BBC, дирижировал Лесли Удгэтт (текст кантаты для мировой премьеры был переведен на английский язык, на языке оригинала она впервые прозвучала в Брюсселе в 1946 г.).
В день освобождения Парижа Франсис Пуленк вывесил в открытом окне французский флаг и выставил партитуру «Лика человеческого» – он был убежден, что создание этого произведения стало для него выполнением гражданского долга. Во Франции кантата впервые прозвучала в мае 1947 г.