Выступления Анны Нетребко в партии Лизы в опере П. И. Чайковского «Пиковая дама» ждали с предвкушением. Роль Лизы сложная, многогранная — помимо безупречного исполнения с точки зрения вокальной техники, она требует от исполнителя и драматического таланта. То, что показала в этой партии Анна Нетребко, является мало удовлетворительной работой, явно не претендующей на восторги. И проблема здесь не столько в неустойчивости вокальной линии и в некоторой расфокусированности звука, сколько в том, что певице совершенно нечего сказать в этой роли.
Есть немало примеров, когда посредственная вокализация растворяется в тени блистательной актерской подачи, которая становится откровением и компенсирует вокальные недочеты. Но выдающейся певице наших дней эта роль очевидно малоинтересна, она её не чувствует, она ей безразлична.
Никакая роль, никакая партия, никакая работа такого отношения не прощают. И талант Анны Нетребко – главный её обвинитель: было видно и слышно, что певица в очередной раз просто не дала себе труда отшлифовать этот сложный материал и решила спеть как отстреляться. Для галочки, во исполнение неосмотрительно взятых на себя контрактных обязательств. К таким партиям, как Лиза, готовятся не месяцы, а годы. В дебютных выступлениях певицы не было подготовленности, отточенности, продуманности, труда и любви.
Справедливости ради нужно заметить, что равнодушным подходом к этой партитуре в летней серии показов «Пиковой дамы» отличились и все коллективы Венской оперы: оркестр под управлением Тимура Зангиева и хор, который с оркестром часто расходился.
Музыканты последний раз эту партитуру играли в Венской опере с Валерием Гергиевым в 2022 году и непонятно, когда теперь снова сыграют. Поэтому вникать и вкладываться в эту работу у них не было никакого настроения: впереди отпуска и Зальцбургский фестиваль с необъятной оперно-концертной программой. К тому же все понимали, что весь этот проект с дебютом Нетребко в «Пиковой даме» — прощальный гвоздь в крышку гроба музыкального руководства театром, но об этом дальше.
В той же серии показов с Гергиевым наилучшим образом показали себя яркие представители русской вокальной школы Алексей Марков (Томский) и Борис Пинхасович (Елецкий). Оба певца и на этот раз порадовали исключительным качеством вокала и виртуозной актёрской игрой и стали главными маяками исполнительской культуры высочайшего уровня.
Ансамбль двух баритонов дополнила представительница российско-австрийской музыкально-театральной школы Мария Назарова, выступившая в партии Маши. По обыкновению лучезарный, отточенный вокал певицы стал настоящим подарком меломанам и эстетическим спасением в пошловато-травестийной инсценировке пасторали «Искренность пастушки», превращенной в разухабистое фрик-шоу в леопардово-плюмажном обрамлении.
Добротно и качественно прозвучала Елена Максимова в партии Полины, а Елена Заремба убедительно изобразила похотливую старость.
В партии одержимого Германа выступил Юсиф Эйвазов. Специфическая манера звукоизвлечения, отличающаяся широким вибрато и частым форсированием верхних нот, производила сильное впечатление на неподготовленную аудиторию, но тем, кто слышал в этой партии Владимира Атлантова или Зураба Анджапаридзе, вокальная сторона выступления Ю. Эйвазова могла доставить немало дискомфорта. Играл же артист по обыкновению с полной самоотдачей.
Без ответа уже пять лет остаётся вопрос: как Венская опера дошла до такой жизни, когда исполнение партитур мирового значения из года в год предстаёт не только в непотребной режиссуре, но и без художественно оправданного состава исполнителей главных партий. Ведь посредственная «Пиковая дама», завершившая сезон 2024/2025, не исключение. Эта посредственность — естественное следствие подхода к репертуару озабоченного коммерческой выгодой руководства Венской оперы, на сайте которой либретто «Пиковой дамы» приписано А. С. Пушкину, а имя Модеста Чайковского не упомянуто вовсе.
К этой же области относится и вопрос, почему в репертуаре до сих пор остаётся довольно странная постановка ГДР-ской болгарки Веры Немировой, которая в 2007 решила показать, как «новый русский» Елецкий с собутыльниками «отжимают» у петербургских беспризорников детский дом и делают в нём стрип-клуб и казино. Напомню, что в 2009 году за похожую глупость, только с кровью и расчленёнкой, в инсценировке «Макбета» Верди Веру Немирову буквально выперли из театра, а её «Макбет», несмотря на затраченные средства, прошёл всего 6 раз.
Чтобы оценить губительную суть современного администрирования Венской оперы, стоит вспомнить о том, что и сама история с запоздалым дебютом Анны Нетребко в «Пиковой даме» была нужна интенданту Венской оперы Богдану Рошчичу, чтобы отметить пятилетие своего правления, начавшегося 1 июля 2020 и увенчавшегося уничтожением в этом театре института музыкального руководства.
Напомню, что в 2025 году по единоличному решению Б. Рошчича в Венской опере заканчивается эра музыкальных руководителей и главных дирижёров, увольняется один из крупнейших оперных дирижёров наших дней Филипп Йордан, сокращается ставка генерального музыкального директора (Generalmusikdirektor). Нетрудно догадаться, что этот год в недалеком будущем можно будет назвать годом утраты театром флагманских позиций. И здесь для полноты картины уместно вспомнить все более или менее успешные новые спектакли, выпущенные Венской оперой в период правления Б. Рошчича с 2020 года.
Кроме удачных «Майстерзингеров» Кейта Уорнера, «Диалогов кармелиток» Магдалены Фуксбергер, «Свадьбы Фигаро» Барри Коски и артхаусного «Парсифаля» Кирилла Серебренникова, вспомнить больше нечего. Четыре спектакля за пять лет и полное разрушение реноме театра как ведущего оперного дома мира. Что ж… «Достойный» итог пятилетнего правления, отмеченный соответствующим образом.
В завершении замечу, что ни одно германоязычное профессиональное издание не опубликовало ни одного правдивого отзыва об этой серии показов «Пиковой дамы». Никто из немецких или австрийских критиков не написал честно о том, что происходило на сцене в эти июньские вечера несмотря на то, что ангажированность опубликованных рецензий особенно очевидна на фоне доступной записи одного из спектаклей.
С одной стороны, можно понять природу этой несвободы прессы: если хоть один журналист напишет, что Анна Нетребко и Юсиф Эйвазов неудачно выступили в серии спектаклей, которые должны были стать апофеозом периода правления Б. Рошчича, на карьере этого журналиста можно будет поставить жирный крест. У певицы в следующем сезоне в Венской опере 10 выступлений, включая сольный концерт, а Юсиф Эйвазов, будучи директором государственного театра Азербайджана, является для Рошчича не столько тенором, сколько коллегой. О том, чтобы в публичной прессе хоть кто-то ненароком усомнился в профпригодности Б. Рошчича, даже подумать страшно. Хотя худшего руководителя Венской оперы старожилы не припомнят.
Совершенно очевидно, что мы имеем дело с совершенно ненормальной ситуацией, когда критика, зависимая от театральных администраций, превратилась в их обслугу, вместо того, чтобы быть честной, непредвзятой и неподкупной. Именно эта угрожающая концентрация власти в главном оперном театре Европы в руках мелкопоместного дельца от культуры и обусловила начало конца великой в прошлом Венской оперы.
Фото: © Wiener Staatsoper / Michael Pöhn