На первых международных конкурсах имени Виана да Мота в столице Португалии советская пианистическая школа всегда с особой убедительностью демонстрировала свое превосходство. Каждый раз, когда в соревновании принимали участие посланцы СССР, они неизменно завоевывали высшие награды, а в остальных случаях первые премии вовсе не присуждались. Единственным пианистом, который смог составить достойную конкуренцию нашим музыкантам, стал бразилец Нельсон Фрейре. В 1964 году он наряду с Владимиром Крайневым был удостоен первой премии.
Уже одно это говорит о многом — о незаурядном таланте, солидной подготовке. И действительно, окончив консерваторию в Рио-де-Жанейро под руководством Н. Обино и Л. Бранко, бразильский пианист поехал в Европу, совершенствовался у таких видных педагогов, как Б. Зайдльхофер и С. Аскиназе. Вскоре он был удостоен нескольких поощрительных наград, в том числе медали имени Д. Липатти, в 1957 году стал лауреатом конкурса в Рио-де-Жанейро (девятая премия). А после лиссабонской победы Фрейре быстро обратил на себя внимание музыкальной общественности.
Во второй половине 60-х годов Фрейре уже много гастролировал по Европе и Южной Америке, побывал в США, Канаде. Хорошо были приняты и его первые пластинки — экспромты Шуберта (соч. 90), «Карнавал» Шумана, Соната № 3, Рапсодия (соч. 119) и Каприччо (соч. 76, № 2) Брамса. В них он демонстрировал, как и на эстраде, тонкую, обаятельную музыкальность, отточенную технику. «Это виртуоз с большим, стальным концертным звуком, горячим темпераментом и близкими к предельным крещендо. Страстный мир шумановского Флорестана, видимо, особенно близок ему», — писал журнал «Фонофорум».
Там же вскоре можно было прочесть и еще один отзыв: «Помимо его блестящего пианистического умения, привлекают уверенная музыкальность, здоровый темперамент, простота и естественность его интерпретаций. Он, в отличие от некоторых виртуозов, не козыряет назойливо своими техническими возможностями, почти никогда (несмотря на свою молодость) не злоупотребляет темпами или выразительностью, но соблюдает пропорции, диктуемые стилем произведения».
Такая высокая для молодого артиста похвала относится преимущественно к его трактовке романтической фортепианной литературы, и в особенности ряда миниатюр Шопена, записанных им на пластинки. Тут он выступает не только как блестящий техник, но и как незаурядный колорист, хотя чрезмерная интенсивность игры иногда и нарушает трепетную ткань музыки. «Как шопенист, Фрейре привносит в исполнение три необходимых качества — технику, жар темперамента и поэзию», — отмечал английский критик.
Сказанное относится и к его интерпретации произведений Вила Лобоса, составляющих существенную часть программ артиста. Меньше удаются пока Фрейре масштабные произведения крупной формы, хотя в его постоянном репертуаре — концерты Чайковского, Грига, Шумана, сонаты Шопена и Листа. Здесь он еще далек от высших образцов: критика регистрирует нередко потерю чувства формы, неубедительность темпов, динамические просчеты. Один из рецензентов, отмечая, что «беглость и быстрота рефлексов» Фрейре оставляют довольно значительно позади музыкальную содержательность исполнения, называет его «величайшим мастером фигурного катания среди пианистов». Но все же игра Фрейре часто бывает столь увлекательна своей спонтанностью и полнокровной энергией, что вызывает одобрение даже самых строгих ценителей.
Л. Григорьев, Я. Платек
Источник: Современные пианисты, 1990 г.