Симфония № 1 до мажор — сочинение Артюра Онеггера (1930). Первое исполнение: 13 февраля 1931 года, Бостонский симфонический оркестр, под управлением С. А. Кусевицкого.
В Первой симфонии Онеггер впервые нащупывает те принципы симфонизма, которые будут развиты в последующих его симфониях. Уже здесь проявилось свободное мастерство развертывания большой формы с помощью полифонических приемов развития.
Первая часть (Allegro marcato) полна кипучей энергии, обусловленной динамикой разнообразных ритмов и калейдоскопической сменой множества коротких мотивов. Полифункциональные, диссонантные скопления их дерзки, а острые тембровые комбинации исключительно изобретательны. В упрямых, синкопированных мотивах главной партии много общего с тематизмом «Регби», напев трубы (побочная тема) напоминает гимническую тему «Пасифика-231». Первая часть развертывается в атмосфере беспокойной хроматики и тональной неустойчивости.
Несомненной удачей является вторая часть — драматически насыщенное Adagio, богатое градациями эмоционального развития. Пять тематических образований — выразителей различных эмоций — сменяют друг друга в осложненной контрапунктами ткани, а затем излагаются в обратном порядке. В Adagio применены тонко разработанные полифонические приемы, которые получат дальнейшее развитие в медленных частях Второй, Третьей и Пятой симфоний.
В финальной третьей части (Presto) преобладают ясная диатоника и отчетливая танцевальная жанровость. Скерцозная главная тема, несмотря на минорную окраску (c-moll), полна задора и жизнерадостности. За ней следует новая стремительная тема в духе тарантеллы. Разработка увлекает соревнующимися в перекличках голосами оркестра. Динамическая реприза синтезирует первую и вторую темы в окружении сверкающих фигураций (сходный прием позднее будет использован в народной сцене «Жанны д’Арк на костре»). Умиротворенная кода предвосхищает пасторальность Четвертой симфонии и идиллическое цветение весны в «Жанне д’Арк».
Г. Т. Филенко
Источник: История зарубежной музыки, выпуск 6, 1999 г.
В 1931 г. Бостонский симфонический оркестр, возглавляемый в то время русским дирижером Сергеем Александровичем Кусевицким, отмечал свой пятидесятилетний юбилей. Разумеется, столь знаменательную дату следовало отпраздновать, представив премьеру. Новую симфонию, призванную ознаменовать юбилей, создал один из наиболее известных композиторов молодого поколения – Артюр Онеггер.
К тому времени он не был новичком в области оркестровой музыки – им уже были написаны пьесы, которые композитор определил как «симфонические движения» («Регби», «Пасифик 231» и Симфоническое движение № 3, не имеющее программного заглавия), а также симфоническая поэма «Песнь Нигамона» и Прелюдия к драме Мориса Метерлинка «Аглавена и Селизетта», но к жанру симфонии французский композитор обратился впервые. Приступив к работе над этим произведением в 1929 г., Онеггер завершил его в 1930 г.
Онеггеру всегда была свойственна почти конкретная «зримость» музыкальных образов, и можно было бы ожидать, что его Первая симфония будет программной – но этого не произошло, композитор, следуя традиции, относит симфонию к области «чистой» музыки, не имеющей конкретного сюжета – однако некий элемент программности в произведении присутствует (в виде цитирования интонаций, хорошо знакомых слушателям). Нет в его симфонии (ни в Первой, ни в последующих) и грандиозной монументальности, свойственной творениям Антона Брукнера или Густава Малера, не присуще им и сквозное драматургическое развитие.
Онеггер создает типично французский симфонический цикл – трехчастный, в котором каждая из частей воплощает свою образную сферу, будучи не столько «актом драмы», сколько «картиной», но общая направленность этих «картин» обеспечивает единство цикла. На первый взгляд может показаться, что между первой частью с ее жесткостью и третьей с ее беззаботным весельем нет ничего общего, и все же объединяющее начало присутствует в лице активного движения – динамичного и целеустремленного (можно вспомнить, что некоторые из оркестровых произведений Онеггера были названы «симфоническими движениями» – и в Симфонии № 1 до мажор стихия движения выступает на первый план).
В первой части – Allegro marcato – перед нами предстает картина современного города с его шумом, лязгом и скрежетом, суетой, сутолокой и стремительным темпом жизни (в этом можно усмотреть нечто общее с образами Allegro из Второй симфонии Сергея Сергеевича Прокофьева, с которой Артюр Онеггер был знаком – ведь она была исполнена в Париже в 1925 г.). Тон ей задает первая тема главной партии, которая появляется сразу, без всякой подготовки. Ее угловатые интонации, каскадом низвергающиеся в разных регистрах, в унисонном изложении, обыгрывают наиболее жесткие интервалы – уменьшенную кварту, увеличенную секунду, большую септиму, но главная ее черта – ощущение неукротимого, энергичного движения. Оно сохраняется и во второй теме главной партии с ее «нервными» возгласами струнных, но размеренная «поступь» в басу вносит оттенок маршевости.
Побочная не вносит контраста – ее первая тема (тоже маршевая и стремительная) воспринимается как продолжение главной, вторая тема создает образ разгулявшейся, буйной силы, третью тему, предваряемую фанфарными оборотами медных духовых, сурово излагает тромбон. Напевная, выразительная четвертая тема, излагаемая деревянными духовыми, могла бы быть лирической, но этому препятствуют квартовые ходы из главной партии и фанфарные интонации, сопровождающие ее.
Разработка создает образ разбушевавшейся стихии, но перед репризой возникает идиллическое соло флейты. Постепенно восстанавливается прежний характер движения. В репризе темы сближаются, проникая друг в друга, и доминирует над всем стихия стремительного марша. К концу неистовое движение постепенно исчерпывает свою энергию, затухает звучность.
В противоположность энергичной первой части, вторая – Adagio – спокойна и созерцательна. Философски-углубленное размышление звучит в ее протяженной теме широкого дыхания, начинаемой унисонным «пением» виолончелей и альтов, от которой в процессе развития «ответвляются» новые темы. Новые мелодии наслаиваются на неизменный бас, что сближает форму части с пассакалией (но все же нельзя считать ее пассакалией в чистом виде – остинатный бас прерывается в центральном разделе).
Образ народного праздника возникает в финале – Presto. Онеггер здесь использует весьма редкую для его сочинений форму рондо, и рефреном становится плясовая тема, которая в процессе развития подвергается тембровым преобразованиям и полифоническому развитию. В кульминации третьей части контрапунктически совмещаются мотивы двух песен Французской революции – «Марсельезы» и «Карманьолы». Но завершается третья часть неожиданно – умиротворенным эпизодом в медленном темпе: тема-рефрен спокойно звучит в увеличении на фоне педали струнных с сурдинами.
Симфония № 1 до мажор Артюра Онеггера впервые прозвучала 13 февраля 1931 г. в исполнении Бостонского симфонического оркестра, дирижировал Кусевицкий.