Кажлаев Мурад Магомедович (15 I 1931, Баку — 23 XII 2023, Махачкала) — советский композитор и дирижёр. Герой Труда Российской Федерации (2021). Народный артист СССР (1981).
В 1955 окончил композиторский факультет Бакинской консерватории (учился у профессора Б. И. Зейдмана). В 1955–1958 преподавал в Музыкальном училище им. П. И. Чайковского в Махачкале; в 1957–58 главный дирижёр симфонического оркестра Дагестанского радио. С 1963 председатель правления Союза композиторов Дагестанской АССР. В 1963–64 художественный руководитель Дагестанской филармонии.
Кажлаев — автор первого национального балета «Горянка» (по мотивам поэмы Р. Гамзатова, 1967, поставлен в 1968, Ленинградский театр оперы и балета). 2-я премия и специальный приз на 3-м Международном фестивале джазовой музыки в Праге (1966), Государственная премия Дагестанской АССР (1967) и Государственная премия РСФСР им. М. И. Глинки (1970).
Сочинения:
для оркестра — поэма Памяти 28 героев-панфиловцев (1953), симфонические картины Дагестан (1-я ред. 1955; 2-я — 1958–60), Концертная лезгинка (1956), концертный вальс (1956), сюита Тучи покидают небо (1959), Восточная баллада (1960), увертюра (1961), симфонические танцы-картины (1968–71), Лирические новеллы (1968–71); для инструмента с оркестром — скерцо для скрипок (1955), блюз-импровизация для трубы (1956), серенада для 4 тромбонов или 4 валторн (1957), пьеса Трубачи для 3 труб (1959), романс для кларнета (1971), рондо для трубы (1964), концерт для медных, духовых и ударных инструментов; для джазa — танцевальные циклы (1958–66), Африканский концерт (1964), концертино (1965), цикл Крутые повороты (1969–72), сюита Путешествие по стране (1971); для струнного квартета — Молодёжный квартет (1954), пьесы (1960–73); для фортепиано — романтическая сонатина (1952), два цикла вариаций (1952–53), шесть прелюдий (1956–61), 10 миниатюр (1958), детский альбом (1959), цикл вариаций (1953); хоры, романсы, песни; музыка для кино, театра и цирка.
Литература: Деятели музыкального искусства Дагестана, сост. С. Агабабов, Махачкала, 1960, с. 94–104; Якубов М., Мурад Кажлаев, Махачкала, 1969.
Л. И. Горбунова
Источник: Музыкальная энциклопедия, 1973—1982 гг.
«Все жанры хороши, кроме скучного» — эту крылатую фразу мог бы поставить Мурад Кажлаев эпиграфом к своему многоликому творчеству. Кто он, композитор-симфонист или песенник, камерный лирик или джазмен? На такой вопрос ответить трудно. Добавим, что его вниманием не обойден и музыкальный театр. В 1968 году его балет «Горянка» был поставлен на сцене прославленного Кировского театра. Эта работа принесла композитору Государственную премию РСФСР. А незадолго до того он стал лауреатом Международного джазового фестиваля в Праге. Тогда там звучал «Африканский концерт». В 1984 году Кировский театр снова обратился к его творчеству. Известный балетмейстер Олег Виноградов поставил новый вариант балетного первенца Кажлаева — теперь спектакль назывался «Асият».
Словом, можно сказать, что судьба народного артиста СССР Мурада Кажлаева складывается счастливо. С широкой аудиторией он встречается и выступая на эстраде с исполнением своих сочинений. Энергия его не знает границ. Кажется, он в любой момент готов отправиться на очередные гастроли. И встречи эти приносят обоюдную радость — музыканту и слушателям. Некоторые высказывания Мурада Кажлаева помогут читателям лучше представить себе художественный облик композитора.
— Из Баку я уехал не потому, что не смог здесь работать, наоборот, первые мои успехи связаны с этим городом юности. Я решил посвятить свое творчество развитию дагестанского музыкального языка. Более глубоко я начал его изучать еще учась в Азербайджанской консерватории, когда записал поэму «Дагестан». Мне, выросшему в городской среде и мало сталкивающемуся непосредственно с дагестанской народной музыкой, сначала сложным было соприкосновение с музыкальным фольклором Страны гор. Много причлось пройти горных дорог, много пришлось услышать народных мелодий, ближе познакомиться с людьми и их бытом. Все эти впечатления обогатили меня, создали благополучную почву для будущего творчества.
— Я действительно уже много лет «собираю» народную музыку, ибо знакомство с ней бесконечно обогащает. Но в то же время глубоко убежден, что цитировать ее нужно очень осторожно. В своих сочинениях, за редким исключением, стараюсь этого избегать. Но язык композитора — это дом, где он родился, радости и тревоги его родной земли, переплавленные в процессе творчества в систему образов.
— Разделение на «легкую», эстрадную, и «серьезную», камерную, симфоническую музыку кажется мне достаточно условным. Во всяком случае, они не разделены непреодолимой границей. Я стремлюсь к выработке единого стиля, объединяющего черты симфонической и джазовой или камерной и джазовой музыки. Вообще идея «серьезного джаза», то есть стиля остро современного и сильно действующего по языку и одновременно содержательного, серьезного по мысли давно меня увлекает.
— Повторю хрестоматийную истину — не в жанре дело, потому что ценность произведения искусства любого жанра определяется единственно его художественными достоинствами, его идейной весомостью, глубиной. Любого произведения, любого жанра!
Легкая музыка — отнюдь не синоним легковесности или легкости творчества и малой ответственности композитора, работающего в данной области. Серьезность творческих задач здесь ничуть не ниже, чем у авторов симфоний или опер. И ничуть не меньше, чем при сочинении партитур крупных форм, здесь необходима самостоятельность мышления, а следовательно, самостоятельность почерка.
Однако, к сожалению, как раз в песне, в легкой инструментальной музыке чаще встречаешься с повторами кого-то и чего-то, с боязнью быть непонятным. Во избежание этого авторы прибегают к испытанным приемам, проверенным уже на публике. Или же, опасаясь показаться старомодным, они из кожи вон лезут, чтобы попасть на современную «волну».
— Моя задача объединить два направления, найти тот синтетический стиль, в котором соединились бы глубина, кантилена классической музыки и энергия, «настырность джаза», органично дополняя друг друга. Ведь симфоджаз — это и есть внесение элементов джаза в симфоническую музыку и наоборот. Разумеется, если я пишу большое полотно, то превалируют законы классики, а джаз используется как прием, манера звукоизвлечения. Другое дело, когда я пишу для джаза.
— Современная музыка должна выражать сегодняшние проблемы и чувства, боль и радость. И, разумеется, она должна найти отклик в душах людей. Я хочу, чтобы моя музыка была близка, волновала как можно больше современников. Если хотите, в своем творчестве я в какой-то мере ориентируюсь на слушателей, на их интерес. Конечно, моя задача как композитора заключается в том, чтобы формировать вкусы слушателя, но и его склонности я должен учитывать.
Л. Григорьев, Я. Платек
Источник: «В мире музыки», 1991 г.