Новым поколениям любителей музыки не так уж хорошо известно имя этой ленинградской пианистки. Дело тут не только в том, что в послевоенную пору она сравнительно редко появлялась на концертной эстраде. И в 1930-е годы она оказывалась в тени триумфов своих блестящих коллег, хотя и завоевала вторую премию на Первом всесоюзном конкурсе.
Во многом такая ситуация была, очевидно, связана с некоторыми качествами ее характера. Во всяком случае, музыковед Ю. Н. Тюлин, хорошо знавший артистку, отмечает: «Скромность Разумовской, не поддающаяся описанию, безусловно помешала ей занять в жизни большое место, хотя она его действительно заслужила. Ей совершенно не свойственна была способность отстаивать свои личные интересы… И это отнюдь не было безволием — напротив, целеустремленность и волевые черты весьма определенно сказывались в той области, где пианистка нашла свое призвание. Просто мир практических жизненных интересов и самоутверждение в нем никак не соответствовали ее художественно настроенной натуре — это был не ее мир».
Между тем ее исполнительские достоинства ни у кого не вызывали сомнения. Концерты пианистки с неизменным успехом проходили как в Ленинграде, так и в других городах. Она удостоилась тогда доброжелательной оценки в рецензии Д. Шостаковича, который писал в 1938 году: «Ее игра произвела чрезвычайно сильное впечатление. Разумовской присущи высокая музыкальность, необычайной красоты звук, значительный диапазон владения инструментом — от тончайшего piano до звучного и выразительного forte, великолепная техника. Весь этот богатый Арсенал Разумовской служит у нее самой почетной цели исполнителя, а именно глубокому проникновению в замысел композитора и доведению его до слушателя… Игра Разумовской — именно творчество».
Как учеба, так и педагогическая деятельность Разумовской связаны с двумя консерваториями. Долгое время она была ученицей Г. Г. Нейгауза и по его классу в 1922 году окончила Киевскую консерваторию, где и преподавала до 1924 года. А затем Разумовская переехала в Ленинград, где вновь стала студенткой, на сей раз в классе Л. В. Николаева, и в 1931 году получила второй консерваторский диплом (с 1933 года она преподавала в Ленинградской консерватории, а в 1946-м ей было присвоено звание профессора).
Может быть, сочетание двух, достаточно различных школ и определило своеобразие творческого почерка пианистки? Говоря о влиянии Г. Нейгауза на ее искусство, А. Альшванг подчеркивал, что «она с необычайной чуткостью восприняла основной жизненный „нерв“ игры своего учителя: непосредственность, органичность построения крупных форм, полную безыскусственность музыкального произношения,— речевая интонация в игре! — короче, искусство, соединяющее в себе большой размах и широкие задачи с совершенной наивностью импульса…» И тут же: «По своей индивидуальности Разумовская не принадлежит к числу стихийных натур. Ее игра, чуждая сухости, скуки, педантизма, исполнена художественной строгости».
И профессор Г. Коган тонко уловил именно «смежные» моменты художественной манеры пианистки: «…у Разумовской владение фразой и звуком — на исключительно высокой ступени совершенства. Благородная выразительность и тонкий вкус сочетаются у нее с чеканной беглостью и пульсирующей жизненностью исполнения, бьющей ключом из чистейшего музыкального родника».
Как уже было сказано, в послевоенный период Разумовская выступала редко. Однако ленинградские слушатели надолго запомнили в ее интерпретации произведения Баха и Бетховена, Шуберта и Шопена, Листа и Шумана, Брамса и Скрябина… Приведем в заключение еще раз слова Ю. Н. Тюлина, характеризующие игру Разумовской уже в поздние годы: «Искусство ее обрело еще большую зрелость при свойственной пианистке тонкой и обаятельной передаче деталей, оно стало еще более динамичным, целостным и монументальным в охвате крупных музыкальных форм…
Удивительно богатой была ее красочно-звуковая палитра — от бархатных приглушенных тембров низкого регистра до сверкающих „жемчужных“ пассажей. Разумовская владела особой кантиленой, зависящей не только от самой певучести звука, но, главным образом, от тончайшей агогики».
Л. Григорьев, Я. Платек
Источник: Современные пианисты, 1990 г.