«Вражья сила» — опера А. Серова в 5 действиях, либретто А. Островского, Н. Жохова, П. Калашникова по драме А. Островского «Не так живи, как хочется». Завершена после смерти композитора В. Серовой и Н. Соловьевым.
Премьера: Петербург, Мариинский театр, 19 апреля 1871 г., под управлением Э. Направника; возобновление — там же, 14 ноября 1879 г., с Ф. Стравинским в партии Еремки; премьера в Москве: Большой театр, 15 ноября 1881 г.
У Островского молодой купец Петр, охваченный страстью к красавице Груне и наущаемый пропойцей Еремкой, в пьяном загуле решает убить свою жену Дашу, но в последнюю минуту ему удается победить наваждение. Драма носит не только бытовой, но и нравственно-психологический характер; хотя жанровый и бытовой фон выписан широко и ярко, в центре пьесы — духовное возрождение человека. Серов хотел развить жанровые картины.
На протяжении 1867 г. работа над оперой шла интенсивно, было написано все либретто и основная часть партитуры. В середине 1868 г. Серов неожиданно сообщил Островскому, что они коренным образом расходятся в понимании темы, и в особенности развязки. Композитор пришел к выводу, что финальное раскаяние Петра следует устранить, завершив действие убийством Даши. Драматург был готов пойти навстречу этим пожеланиям, однако нетерпение, проявленное Серовым в резкой форме, вызвало разрыв отношений. Пришлось привлечь к сочинению либретто других литераторов. Опера была почти завершена, однако Серов умер, не успев оркестровать ее.
При всей спорности, «Вражья сила» — выдающееся и во многом новаторское произведение, раздвинувшее границы оперного искусства. Заслуга автора в том, что личную, семейную драму он показал в неразрывном единстве с бытовым фоном; слабость же его драматургии — в малой индивидуализации характеров. Композитору в большей мере удалось все, что связано с бытом, чем то, что передает внутренний мир героев.
Первая постановка оперы не имела успеха. Среда, в которой развертывается действие, демократизм музыкального языка, простота самой драмы не только оттолкнули поклонников «изящного», но вызвали раскол и среди артистов. А. Вольф сообщает в «Хронике Петербургских театров», что даже такая выдающаяся артистка, как Е. Лавровская, для которой Серов писал партию Груни, не поняла ее: «Артистке казалось странным и даже несовместимым с ее достоинством изображать пьяную бабу». Так же и Сариотти не понял партии Еремки, превратив его в какое-то инфернальное существо.
Понимание пришло к «Вражьей силе» позднее, когда реалистическое начало, представленное операми Мусоргского, Римского-Корсакова, Чайковского, утвердилось на русской сцене. Решающую роль в успехе «Вражьей силы» сыграли талантливые певцы, и прежде всего Ф. Стравинский, в 1879 г. впервые исполнивший партию Еремки и до конца жизни с ней не расстававшийся. Вот как описывает Э. Старк артиста: «Внешность его была настолько характерна, что, когда Еремка появлялся впервые среди толпы народа, заполнявшей собой постоялый двор, он тотчас же привлекал к себе внимание зрителей. Маленький — Стравинский удивительно скрадывал здесь свой рост,— горбатый, с головой, ушедшей в плечи, лоб наполовину закрыт беспорядочно спутанными волосами, красный нос, выдающий собою записного пьяницу; хитрые глаза, резко выделяющиеся на потемневшем от загара и грязи лице, то и дело бегают по сторонам; редкая, наполовину точно выдранная борода, невообразимо затасканный зипун... Приседающая походка, угловатые, резкие жесты — таков был этот кузнец с постоялого двора. Еремка... ловкий проныра, умеющий извлечь пользу из ситуации, свидетелем которой он случайно оказался...
Таким его и играл Стравинский, выразительно оттеняя в нем черты балагурства. В исполнении песни «Широкая масленица» певец передавал безудержную радость забубенного гуляки по случаю предстоящего праздника, а затем — горесть не успевшего нагуляться всласть человека». Стравинский не спешил раскрыть злобную натуру своего героя: поначалу он весельчак и потешник, безобидный пропойца. «В следующей картине, в сцене с Петром, когда Еремка внушал ему мысль об убийстве жены, Стравинский бесподобно вскрывал сущность Еремки». Каждая реплика, каждая интонация артиста убеходала и покоряла. В его передаче Еремка оказался самым ярким действующим лицом, вокруг которого группировались остальные. (При возобновлении оперы в 1879 г. хоровые народные сцены, в которых царил этот персонаж, были поставлены более удачно.) В сознании современников образ, созданный Стравинским, был непревзойденным по силе реализма. Но в спектакле были и другие артистические удачи: М. Славина — Груня, И. Прянишников — Петр.
Новый этап сценической истории «Вражьей силы» связан с Ф. Шаляпиным. Впервые выступив в партии Еремки на сцене Московской частной оперы (тогда исполнялось только II д.), Шаляпин затем создал эту роль в 1902 г. в Большом театре. Он продолжал работать над ней всю жизнь, заново поставил оперу в Петрограде после Октябрьской революции. Партия Еремки принадлежит к высшим музыкально-сценическим завоеваниям артиста. Шаляпин раскрывал образ Еремки как порождение социального бесправия, темноты и рабства. Они-то и воспитали звериную хитрость, злобу, изворотливость, готовность идти ради денег на все. Но и помимо корысти в рабьей душе Еремки живет ненависть к людям, которым он хочет отомстить за свое уродство.
Б. Асафьев писал: «Подход Шаляпина к воплощению Еремки проникнут причудливой, злой скоморошьей повадкой. Злой, потому что Еремка — не бескорыстный художник. Сперва он только приглядывается и прислушивается. Цель его — вырвать у купца лишний алтын на выпивку. Он еще и сам не знает, что сделает с купцом и на что его направит. И только когда алтыны выжаты в достаточной мере, Еремка, уже как мастер своего искусства, увлекается самым процессом творчества и импровизирует ход наговоров и изветов со сладострастием профессионального душегуба, доводя Петра до неизбежности убийства... он страшен как ловец души человеческой, обнажая весь срам пропойцы в его безудержном падении к бездне подлости». Весь спектакль, поставленный Шаляпиным в 1920 г., был выдержан в тонах высокого реализма (художник Б. Кустодиев).
Опера Серова ставилась неоднократно на отечественной сцене: Саратов (1940), Москва, Большой театр (1947). Для московской постановки Б. Асафьев написал заново музыку последнего действия и изменил ход событий, приблизив его к пьесе Островского. В этом спектакле яркие образы Петра и Еремки создали Ал. Иванов и Н. Щегольков.
Несомненно воздействие музыки масленицы во «Вражьей силе» на «Петрушку» И. Стравинского.
А. Гозенпуд
Действующие лица:
• Илья, богатый московский купец, живущий в монастыре у брата (бас)
• Пётр, сын Ильи (баритон)
• Даша, жена Петра (сопрано)
• Агафон, отец Даши, посадский из Владимира (тенор)
• Степанида, мать Даши, посадская из Владимира (меццо-сопрано)
• Афимья, тётка Петра (меццо-сопрано)
• Спиридоновна, хозяйка постоялого двора (меццо-сопрано)
• Груня, её дочь (меццо-сопрано)
• Вася, молодой купеческий сын (тенор)
• Ерёмка, кузнец на постоялом дворе (бас)
• Приезжий купец (бас)
• Вожак медведя (бас)
• Стрельчиха (сопрано)
• Стрелец (тенор)
• Первый охотник (тенор)
• Второй охотник (бас)
• Купцы, приезжие, ямщики, девушки, сбитенщик, пряничник, бражники, толпа гуляющего народа, дудари, волынщики, ряженые
Действие происходит в Москве в XVIII веке.
Масленица. На московских улицах веселится люд, в окна богатого купеческого дома то и дело врываются смех, выкрики, звуки песен и плясок. Но в доме купца Петра Ильича не до веселья. Разлюбил купец свою жену Дашу и проводит дни в буйной гульбе. Тетка Афимья сочувствует Даше, ведь совсем недавно между супругами царили мир да любовь. Возмущен сыном и старый купец Илья, доживающий свой век в монастыре. Напрасно он, Даша и Афимья пытаются усовестить Петра — слова о долге перед семьей только разжигают его злобу. В ярости Петр бросает жене горькие, обидные слова: дескать опутала она его, приворожила колдовским зельем, связала по рукам и ногам. Забыл Петр, что сам же тайно увез Дашу из родительского дома. Илья предупреждает загулявшего сына, что тот стоит на краю пропасти, и разгневанный покидает дом. Ласковым словом, заботой пытается Даша вернуть расположение мужа, но все напрасно. В отчаянии она объявляет о своем решении вернуться к родителям. Петра это не огорчает. Напротив, он рад такому обороту дела. Ведь полюбив дочь хозяйки постоялого двора Груню, он вынужден скрывать, что женат.
Даша колеблется. Терпеть унижение и обиды она больше не в силах, уехать к родителям — значит принести им горе. Ее размышления прерываются приходом приятеля Петра Васи, зашедшего поздравить с «широкой масленой». Заметив, что он навеселе, Даша пытается выведать у него, почему переменился Петр. Не сразу решается Вася выдать тайну: Петр пригрозил, что в этом случае рассчитается с ним. Но вино делает свое дело. Да и зачем ему хранить чужой секрет: ведь Петр у него отбил Груню. Узнав об измене мужа, Даша покидает его дом.
На постоялом дворе в ожидании лошадей скучают купцы. Спиридоновна обносит их вином, медом и, желая развеселить, поет песню. Не отстает от хозяйки и Еремка. Вошедшая Груня поражает купцов своей красотой. Но вот лошади поданы, и гости уезжают. Оставшись вдвоем с дочерью, Спиридоновна поучает ее, как вести себя с зачастившим к ним богатым купцом. Но Груне не надо притворяться влюбленной: Петр разбудил ее сердце, и девушка радуется его приходу.
На постоялый двор приходят путники. Это родители Даши, Агафон и Степанида. Они решили навестить дочь. Случай сталкивает их с Дашей, возвращающейся в родительский дом. Нерадостна эта встреча. Приносит горе она и Груне. Из разговора девушка понимает, что приглянувшийся ей молодой купец Петр Ильич обманул ее, сказавшись холостым. Агафон наставляет дочь возвратиться домой и ласковым обхождением вернуть любовь мужа.
Вечер. У Груни собрались девушки, но ей не до забав; горько плачет она под праздничные песни подруг. Приходит Петр, довольный, молодцеватый. Но Груня встречает его холодно, почти враждебно. Что произошло? Ведь еще днем она была так приветлива! В ответ Груня рассказывает сказку об обманутой девушке, и Петр понимает, что кто-то выдал его тайну. Он подозревает Васю, но Груня рассказывает о приходе Даши. Слышен звон бубенцов, девушки выбегают на улицу, оставив Петра в ярости и отчаянии. Неожиданно кузнец Еремка предлагает ему свою помощь. Он знает колдуна, у которого есть зелье, помогающее приворожить любую девушку. Петр, готовый на все, следует за Еремкой.
Масленица в разгаре. В пестрой праздничной толпе снуют волынщики, дудошники. Пряничники, сбитенщики, блинщики предлагают свои товары. С гурьбой бражников из трактира выходит захмелевший Петр. Ему невесело. Еремка подбадривает, обещает найти колдуна. А как быть с женой? Еремка советует: «Порешить сразу». Но Петр уже не слышит его — в толпе мелькнуло лицо Груни. Девушка выпытывает у Васи — не он ли раскрыл секрет жене Петра. И едва Вася успевает признаться, как на него набрасывается подслушавший разговор Петр. Прохожие разнимают дерущихся и связывают Петра. А Груня, мстя за обман и поруганное чувство, насмехается над ним. Когда Груня и Вася уходят, Петра развязывают, и вместе с Еремкой он снова направляется в кабак. Мимо гуляющих с песнями и гиканьем проносится шумный масленичный поезд. Неожиданно Вася оказывается перед дверьми того же кабака и слышит разговор выходящих из него Петра и Еремки. Еремка уговаривает Петра заманить жену в пустынное место и убить, а самим, прихватив Петровы деньги, вместе с Груней податься на Волгу. Петр в ужасе отшатывается от Еремки. Но негодяй настойчив: он соблазняет Петра вольным житьем, любовью Груни, и тот, униженный, запутавшийся в собственных чувствах, решается на преступление.
Пустынная местность. Волчий буерак. Ночь. Метель. Перед заброшенной избой стоит Петр, почти обезумевший от охвативших его разноречивых страстей. В свисте ветра ему слышится то голос колдуна, то тяжкие стоны; в его распаленном мозгу возникают картины публичного унижения, он вспоминает насмешки Груни, предательство Васи. Подъезжает Еремка. Сказав, что Петр заболел, он заманил сюда Дашу. Молодая женщина понимает, что Петр решил покончить с нею, и смело встречает смерть. Илья, Степанида и Агафон приходят слишком поздно. Илья проклинает сына-убийцу, предрекая ему кару на земле и на небесах.
История создания
Долгие годы Серов лелеял мысль об «истинно русской опере из народной жизни, полной глубокого драматизма и внутренней силы». Он перебрал множество сюжетов, прежде чем остановился на драме А. Н. Островского (1823—1886) «Не так живи, как хочется», на которую еще в 1864 году ему указывал поэт и критик Ап. Григорьев. Серову удалось склонить к участию в создании оперы автора пьесы, написавшего стихотворное либретто. В процессе работы композитор убедился, что сюжет нуждается в изменении. Пьеса Островского завершается благополучной развязкой: Петр, обезумевший от ненависти к жене, при звуках церковного благовеста неожиданно прозревал и смиренно каялся в своих прегрешениях. Ощутив надуманность, психологическую фальшь такой концовки, Серов изменил ход действия и довел драму разгульного купца до ее логического завершения: считая жену причиной всех его бед, Петр убивает ее. Одновременно композитор отказался от «бесовского» элемента в образе Еремки, сделав его реальным персонажем с душой негодяя. Опера расширилась до пяти актов. Островский отказался от переделки сюжета, и композитор привлек к работе над либретто П. И. Калашникова и Н. Ф. Жохова. После смерти Серова, опера была дописана его женой В. С. Серовой и Н. Ф. Соловьевым. Премьера состоялась 7 (19) апреля 1871 года в петербургском Мариинском театре.
Музыка
В опере «Вражья сила» Серов дал музыкально-драматическую картину народного быта, воспроизвел нравы, типы, ситуации русской городской жизни XVIII века. Драма, лежащая в основе оперы, развертывается на фоне пестрых сцен масленицы. В центре оперы — фигура Петра, человека безвольного и необузданного в своих страстях. Сложен характер кузнеца балагура Еремки, под внешне безобидным обликом которого скрыты коварство, жестокость, корыстолюбие. Этот мир «темного царства» купеческой России обрисован музыкально с широким использованием мелодики русской народной песни и бытовой городской музыки.
Увертюра воплощает контраст, пронизывающий всю оперу; крайние ее разделы, основанные на мелодии народной песни «Капитанская дочь, не ходи гулять в полночь», вводят в обстановку масленичного гулянья; средний, лирический, связан с драматической коллизией. Этот контраст сохраняется и в первом акте; высказывания героев перемежаются с доносящимися с улицы звуками праздничного веселья. Грустью одиночества проникнута первая песня Даши «Чует, чует ретивое». Полна достоинства величавая речь разгневанного старца Ильи. Репликам Петра — то молодцевато-грубым, то насмешливо-злым — противопоставлены горестные восклицания Даши. Монолог Петра «Эх, головушка моя буйная» выражает то ненависть, то страдание, то искреннюю любовь. Ария Даши «Чуют ли, знают ли в дальнем краю», полная безысходной тоски, напоминает городской сентиментальный романс. В стиле народной протяжной мелодии выдержана песня Васи «Эх! востоскуйся, возгорюйся», написанная на народные слова. Завершается акт патетическим ариозо Даши, проникнутым отчаянной решимостью.
Во втором акте народно-жанровое начало представлено скромнее — лишь песнями хозяйки постоялого двора и Еремки, обе имеют плясовой характер. Народные черты сильны и в песне Груни «Ах, никто меня не любит», характеризующей лукаво-насмешливую натуру героини. Большая диалогическая сцена Петра и Груни тонко передает смены их настроений — горестных раздумий и радостной приподнятости Петра, деланной ласковости и искренней печали Груни. Кульминация акта — общий ансамбль, все участники которого охвачены чувством душевной боли, волнения.
Третьему акту предшествует оркестровый антракт; его музыка предвосхищает настроения последующей песни Груни «Ах, что ж ты мой сизый голубчик»; грустное пение Груни вплетается в веселый плясовой хор подруг. Во второй половине акта преобладает напряженное сценическое действие. Финальная диалогическая сцена отличается психологической глубиной; господствующий здесь мелодизироваиный речитатив включает «островки» песенной мелодики; здесь углубляется образ Еремки, композитор впервые дает почувствовать в нем черты злодея, замаскированные добродушным балагурством; плясовые мотивы его партии моментами преображаются, приобретая зловещий оттенок.
В четвертом акте драматизм возрастает; картины гулянья подчеркивают остроту ситуаций. Народные сцены выписаны широко и ярко; музыка пронизана ритмикой плясок, напевами игровых, шуточных песен; в оркестре слышны звучания балалайки, дуды, шарманки; перемежающиеся реплики различных групп, отдельных персонажей, выкрики торговцев, зазывающих народ, — все это создает впечатляющую картину праздничной толпы. С ней гармонирует разгульная, полная буйного хмельного-веселья песня Петра и бражников «Как у нас то козел, что за умный был». Центр акта — динамичная сцена драки. Язвительно-насмешливые интонации Груни («Здравствуй, добрый молодец») пародируют песню-приветствие. Яркое красочное «пятно» — проводы масленицы, сопровождаемые хоровой песней «Широкая масленица». Сцена сговора создает тревожное настроение; нерешительные вначале реплики Петра переплетаются с вкрадчивыми, недобрыми интонациями Еремки.
Пятый акт открывается оркестровой картиной вьюжной ночи; пассажи скрипок рисуют вой ветра, мрачные, тяжелые аккорды подчеркивают жуткий колорит ситуации. Монолог Петра полон лихорадочного возбуждения; в нем чередуются страх, бешеная ярость, ненависть, страсть. В сцене с Дашей напряжение непрерывно нарастает. Последние страницы оперы — оплакивание Даши — проникнуты глубокой скорбью.
М. Друскин